Председатель правления ОАО «Днепроспецсталь» Даниэль Валк намерен выводить продукцию предприятия на рынок именитых потребителей, занимается поиском в Европе и США мишеней для слияния и поглощения, а также утверждает, что не знаком подробно с целями и задачами российского холдинга «РусСпецСталь».

Вопрос: Какие задачи поставлены сейчас перед менеджментом «Днепроспецстали»?

Ответ: За последних 2,5 года работы у акционеров и менеджеров сложились хорошие, доверительные отношения. Мы определяем круг задач совместно. Наши принципиальные цели — повысить капитализацию компании и заработать прибыль.

В: Какая из них первоочередная?

О: Капитализация, конечно, приоритетнее, но она рассчитывается исходя из прибыли, поэтому эти две задачи нужно реализовывать одновременно.

Можно сказать, что наша команда «причесала» «ДСС». Мы четко понимаем, где у нас узкие места, где конкурентные преимущества и куда нужно инвестировать. Изюминка нашего бизнеса в будущем не в объемах, а в качестве каждой из единиц продукции. Для этого мы разработали достаточно широкую инвестиционную программу на ближайшие пять лет, общей стоимостью более $200 млн.

В первую очередь, мы будем инвестировать в термозакалочные агрегаты — $18 млн. Это позволит нам расширить сортамент на 5%. Также мы сможем входить в те ниши рынка, которые были для нас ранее недоступны, где требуется сертификация, а также более высокий уровень технологий и качества продукции. Во-вторых, это не менее важно, мы начали разрабатывать программу наших инвестиций в экологию. Первый платеж по этому проекту уже внесен.

Кроме того, мы определяем концепцию нашего развития на ближайшие 10 лет. Это будут кардинальные инвестиции, которые существенно изменят бизнес-процессы на предприятии. Речь идет, в первую очередь, о новом сталеплавильном комплексе. Он позволит нам работать эффективнее, снизить уровень расходов, в том числе — за счет экономии энергоресурсов.

В: Сколько стали будете производить в итоге?

О: На данном этапе мы не планируем существенное увеличение объемов. Для «Днепроспецстали» производить 350-400 тыс. т металлопродукции в год — это большое достижение с учетом нашего ювелирного сортамента.

Для нас очень важно поставлять нашу спецсталь компаниям с мировым именем. Чтобы быть поставщиком европейских, американских производителей турбин, необходимо пройти сертификацию. Когда мы это сделаем, нашими покупателями станут компании, выпускающие продукт для таких грандов, как Boeing, Airbus. Это уже совершенно иной имидж и другая прибыль.

Комплекс мероприятий, о которых я сказал, даст нам возможность не только укрепить отношения с украинскими производителями нержавеющих труб (никопольский завод Centravis.— «і»), требования по качеству у которых постоянно ужесточаются. Мы сможем также выйти на других производителей нержавеющих труб в Европе. Со многими «ДСС» работает уже сейчас. Но одно дело, когда клиенты экспериментируют и берут небольшие партии, и другое, когда подписываются большие годовые контракты.

В: Каких европейских производителей вы имеете в виду?

О: Например, группа компаний Tubacex (второй в мире производитель бесшовных нержавеющих труб.— «і»).

В: Завод вернет акционерам вложенные $200 млн. за 1,5-2 года?

О: Проектов для инвестиций очень много, и их нужно рассматривать в комплексе. Если, к примеру, построить очень эффективный сталеплавильный комплекс, но в итоге нельзя будет проводить механическую, техническую обработку единиц продукции, у нас возникнут узкие места на втором или третьем этапах передела. В $200 млн. есть проекты с окупаемостью год, два года, есть проекты с окупаемостью и пять-шесть лет. Нам понятно, что в дальнейшем они окажут свой эффект и значительно повысят капитализацию.

В: Каким производителям оборудования вы отдаете предпочтение?

О: Мы не дискриминируем ни одного из них. Понятно, что низкий курс доллара делает продукцию американских, канадских машиностроительных компаний более привлекательной. Однако мы понимаем, что хоть европейское оборудование в итоге получается дороже, оно может быть выгоднее. Не хотелось бы, чтобы после двух-трех лет проработки проекта, закупки оборудования, внедрения мы столкнулись на выходе с проблемами.

В: Как меняется спрос на вашу продукцию под влиянием скачков цен на никель?

О: Движение в любую сторону — вверх или вниз — влияет на нас. Когда никель растет, цена продукции и маржа растут. И покупатели думают: «Если не купить сегодня, завтра будет дороже». Несмотря на рост цен, потребление существенно не падает до определенного момента, когда никель становится настолько дорогим, что клиенты начинают искать более доступную замену в виде хромистых сплавов. Мы почувствовали это, когда цены на никель достигли $40 тыс. за тонну. Когда цены падают, опять включается психологический фактор, и покупатели думают: «Если подождать до завтра, товар будет еще дешевле». Поэтому, когда никель дешевеет, мы некоторое время ощущаем падение спроса.

Сейчас, когда цена на никель стабилизировалась на уровне $18 тыс. за тонну, этот фактор не имеет решающего влияния на прибыль компании.

В: Вы регулируете цену при помощи приплат за никель?

О: Применяются различные методики ценообразования. С некоторыми клиентами мы работаем по методике приплат, есть фиксированная цена.

В: Планируете ли больше переходить на безникелевые марки стали и закладывать инвестиции на это?

О: У нас такого ориентира нет. Больше смотрим на марки групп и их объемы потребления на рынке. Сейчас рынок потребляет никелевые сплавы. Я не думаю, что в ближайшее время будут какие-то изменения. Когда в прошлом году цена за тонну никеля доходила до $40 тыс., отдельные потребители решили поработать с хромистыми сплавами. Сегодня, когда цена колеблется в пределах $18-$20 тыс. за тонну, это стало неактуально.

В: Что касается поставок в Европу. Вы зарегистрировались как поставщик в соответствии с REACH-законодательством?

О: Да, мы готовимся к этой процедуре.

В: Считаете ли вы эти нормы ограничением?

О: Нет.

В: Интересуетесь ли аналогичными активами за рубежом?

О: Моя задача как менеджера — предоставить акционерам компании возможность расширять этот бизнес не только за счет инвестиций и модернизации, но и за счет M&A. Поэтому мы внимательно следим за другими компаниями в нашем секторе, которые могли бы с нами слиться. Причем это компании не только бывшего СССР, но и крупные западные. Мы рассматриваем возможности слияний и поглощений в Европе, в Северной Америке, а также в других частях мира.

В: В слиянии акционеры «ДСС» готовы поступиться контролем?

О: Когда мы говорим об увеличении компании «ДСС», мы рассматриваем и покупку, и слияние с кем-то. Не могу сказать, что сейчас готовится какая-то сделка. Мы познакомились со многими компаниями и прорабатываем возможные сценарии синергии.

В: Какие основные варианты синергий вы видите?

О: Вариантов может быть несколько. Например, намного эффективнее купить или слиться с компанией, которая владеет складами в Северной Америке, чем открывать их самостоятельно. Если говорить о производстве, то при объединении можно расширить продуктовую линейку. Мы постоянно занимаемся поиском возможных вариантов. Пока не выносили предложений акционерам, поскольку то, что было в проработке, по нашим ощущениям, не очень хорошо стыковалось с «Днепроспецсталью». Мир стал очень тесным. Сегодня можно за полчаса выйти на любую компанию, пообщаться с ее президентом, пригласить его сюда и встретиться через неделю. С руководством одной компании мы недавно провели такие переговоры.

В: Какую компанию вы имеете в виду?

О: Называть ее рано.

В: Раз мы уже заговорили о слиянии, считаете ли вы, что стоимость «ДСС» находится на своем пике? Или есть возможности ее значительно увеличить?

О: Какая стоимость сейчас?

В: Осенью прошлого года ее оценивали в $0,7-$1 млрд. Сейчас аналитики называют цифру в $1,1-$1,2 млрд.

О: Мое субъективное мнение — стоимость компании должна быть более $1 млрд. Капитализацию компании определяют рынок и инвесторы. Стоимость компании — это некая EBITDA, умноженная на определенный коэффициент рынка. Важную роль в оценке играет доверие акционеров к менеджменту. При сильной команде растут и EBITDA, и коэффициент. Наша первоочередная задача — увеличить EBITDA и дать акционерам и потенциальным инвесторам уверенность в стабильном развитии компании. В отрасли черной металлургии компании Arcelor, MittalSteel, U.S. Steel совсем недавно, пять лет назад, торговались с коэффициентом 2-3. Сегодня — 7-12. Почему?

В: Скажите.

О: Инвесторы изменили свое отношение к металлургии в целом. Это сектор со значительным потенциалом роста. Металлургия играет важную роль в мировой экономике.

В: Какой коэффициент справедлив для «Днепроспецстали»?

О: Этот коэффициент должны определять акционеры и инвесторы.

В: И все-таки, есть ли задел для серьезного увеличения стоимости завода в будущем? Или цена бизнеса может скоро упасть по каким-то причинам?

О: Чисто теоретически, она может упасть, несмотря на возросшую прибыль: если коэффициент уменьшится из-за того, что инвесторы вдруг невзлюбят сектор спецсталей. Если коэффициент останется тем же и мы заработаем больше EBITDA, то стоимость бизнеса будет расти. Я считаю, что мы не достигли нашего пика. С внедрением программы инвестиций в течение двух-трех лет мы сможем выйти на более высокий показатель EBITDA. И если коэффициент останется тем же, то стоимость «ДСС» будет в разы больше.

В: Ранее вы заявляли, что основной упор в инвестициях будете делать на увеличение производства нержавеющей трубной заготовки. Не считаете ли вы, что если вы приобретете производителя труб, вы будете зарабатывать больше, чем на продаже заготовок?

О: Вопрос идти или не идти в down-stream — стратегический. Я считаю, что это совершенно другой бизнес.

В: Слухи об IPO «Днепроспецстали» — это дань моде или чьи-то домыслы?

О: Последние несколько лет разные компании на украинском рынке рассматривают возможность выхода на IPO. По моему мнению, IPO стало очень модным. IPO — это не Dolce&Gabbana. Это способ получить инвестиции в дальнейшее развитие компании. Мы рассматриваем IPO как и бонды, и другие инструменты. Но я не уверен, что это самый правильный способ привлечь деньги — отдать долю собственности. Если компания верит в себя, верит в будущее, в рост своей капитализации, зачем отдавать долю? В такой компании IPO должно рассматриваться не в первую, а в последнюю очередь.

В: При разработке стратегии насколько серьезно вы относитесь к советам консалтинговых компаний?

О: В таких компаниях работают люди, у которых есть богатый опыт и свежий взгляд на бизнес. Привлекая консалтинговую компанию, можно получить альтернативную точку зрения. Она не всегда более правильная, она может быть просто другой. Есть хорошие и плохие консультанты во всех компаниях. Когда мы выбираем специалистов, мы делаем это не по визитке. Стараемся подобрать человеческий талант, серьезный опыт в нашей отрасли. Такого человека, к чьему совету мы можем реально прислушаться.

В: Как вы оцениваете обеспеченность предприятия ломом?

О: Мы сейчас им полностью обеспечены.

В: Завершилась ли эпопея с разработкой шлаковых отвалов «Днепроспецстали» сторонними организациями? И вообще, почему на трех запорожских заводах, фамилии собственников которых достаточно уважаемы в Украине, отвалы разрабатывают непонятные структуры — то с милицейскими корнями, то еще с какими-то?

О: Сторонние организации не разрабатывают наши отвалы с тех пор, как я тут. На наших отвалах стоит установка, которая его разрабатывает. За последний год клондайка мы никакого не нашли, хотя копали 365 дней в году, 24 часа в сутки. Экономически переработка шлаков менее интересна, чем мы ожидали. Зато очень оправдана экологически.

В: Вы говорили о том, что возможно сближение «Днепроспецстали» с производителями из дальнего зарубежья. Насколько логичным было бы вхождение «ДСС» в холдинг, создаваемый на просторах СНГ?

О: Если вы имеете в виду «РусСпецСталь», то я недостаточно подробно знаком с целями и задачами, которые поставили перед этим холдингом. Я могу предположить, что при некоторых обстоятельствах они могут рассматривать «Днепроспецсталь» как важного участника этого объединения. Наше предприятие уникально — здесь под одной крышей собраны пять разных линий производства.

В: Информацию о покупке «ДСС» «РусСпецСталью» можете подтвердить или опровергнуть?

О: Вокруг «ДСС» всегда много домыслов.

В: Вас назначили предправления завода, когда 60% сконцентрировала компания «Интерпайп». Затем контрольный пакет перешел к основателям VS Energy. Как вам работается с различными группами акционеров?

О: Нынешние акционеры были акционерами «Днепроспецстали» и 2,5 года назад, когда я начал работать на «Днепроспецстали». (15% акций «ДСС» принадлежало швейцарской компании Sofisu SA, которую связывают с компанией VS Energy.— «і»). Так что все люди, которым я сегодня докладываю на наблюдательных советах, хорошо знакомы со мной и с командой.

В: И кому вы сейчас докладываете?

О: В том числе VS Energy. Бюджет 2008 г. был утвержден с участием всех акционеров.

В: Для этих групп акционеров, о которых мы с вами говорим, «Днепроспецсталь» является непрофильным активом в портфеле инвестиций. Как вы считаете, для завода лучше такое положение вещей или пребывание в составе стратегического инвестора?

О: Эти вопросы должны комментировать акционеры, а не я. Может быть, сегодня предприятие не вписывается в какие-то бизнесы. Но если завтра мы приобретем еще одну компанию в Европе и еще одну в США, то нержавеющая сталь станет профильным бизнесом.

В: Чего ожидаете от собрания акционеров 10 сентября?

О: Как и от всех предыдущих — решения вопросов, интересующих всех акционеров.

Даниэль Валк родился в Риге (Латвия) в 1966 г. В 2000 г. возглавил дивизион по переработке алюминия группы «СУАЛ», второго по величине российского производителя алюминия. С 2003 г.— директор отдела международной торговли в корпорации «Интерпайп». В мае 2006 г. назначен предправления ОАО «Днепроспецсталь». Женат, двое детей.

ОАО «Днепроспецсталь» — единственный в Украине производитель сортового проката и поковки из специальных марок стали, а также из жаропрочных сплавов на основе никеля. Чистая прибыль предприятия в 2006 г. составила 195,9 млн. грн., в 2007 г.— 344,7 млн. грн.